Точка приблизилась на полпути, и Кантана смогла различить гнедого мерина в упряжке. Он тащил ветхую повозку. Кантана сморщилась: не самый лучший транспорт. По всей видимости, гости небогаты.

Едва слышимый цокот копыт расколыхал воздух. Повозка остановилась у заставы. Спрятавшись за дверью, Кантана наблюдала, как охранники обступают ветхий транспорт. Мгновение спустя, с места возницы спрыгнула чёрная фигурка. Кажется, женская. Что-то в ней показалось до боли знакомым.

Тилен?!

Глупости! Уж кому-кому, а Тилен не обязательно покидать родные пенаты и гнать на Первый Холм, чтобы самоутвердиться. Даже ненависть к матери никогда не вырвала бы её из привычной среды. Тилен слишком умна и рассудительна для таких подвигов. Не то, что её сумасбродная подружка. Невольно противопоставив себя Тилен, Кантана хихикнула. Во всём можно найти плюсы: и побег научил её многому. Признавать свои ошибки, например.

Между тем, у колесницы обозначились ещё две женские фигуры. Одна казалась необъятной даже издали, и походила на огромный холм, заросший изумрудной травой. Одежды второй были оранжевого цвета.

– Мама? – пробормотала Кантана.

Ей ответила лишь тишина, пахнущая пылью и тушёной бараниной.

Охранники, расступившись, открыли ворота. Металлический скрип пронзил воздух. Оранжевый огонёк платья мелькнул между сосновыми стволами. Сомнений не оставалось. Голос крови вывел мать на след дочери.

Ноги отяжелели и вросли в пол. Собравшись с духом, Кантана выглянула из-за двери. Страх парализовал. Всё, что она могла делать – наблюдать, как мать, иссохшая за ночь на добрую тройку килограммов, приближается к зданию по тропке. Каждый её шаг откладывался в памяти. Распахнутое пальто с отделкой из лисьего меха горело на плечах Анацеа, словно неведомый доспех. Между бровями чернели две морщинки, заметные даже на расстоянии. Они всегда появлялись, когда мать волновалась или сердилась, и бесследно пропадали, стоило ей только вернуть равновесие и прийти в себя. Только на этот раз Кантана была уверена, что чёткие полоски останутся на лбу Анацеа на всю оставшуюся жизнь. Следом семенила Тиарэ и девушка в чёрном. Теперь Кантана не сомневалась, что это – Тилен. Вот же крыса! Предала во второй раз…

Преодолев упругое сопротивление мышц, Кантана отступила. Пятясь, она едва не споткнулась о порожек. Доски заныли под сапожками. В голове звенела одна мысль: надо сматываться, и поскорее! Хватать Мию и Азаэля и прятаться. Одурманенная спасительной затеей, Кантана попятилась ещё дальше. Прохладный полумрак поглотил тело, обступив густым киселём.

Ясность мыслей неожиданно вернулась. Вместе с ней пришло и осознание того, что план никуда не годится. Как же быть с Нери и Вененой? Они вот-вот вернутся с новостями. Что они подумают, не застав друзей на месте?! Окто, привыкшая предавать и продаваться, сможет понять подобный поступок, Нери – нет. Уж кем-кем, а предательницей Кантана никогда не желала быть. Особенно для Нери. И к чёрту все ссоры и недомолвки! Даже четвертование казалось более приемлемым исходом, нежели дурная слава в его глазах.

Со стороны кухни послышался дребезжащий звук. Следом за ним по коридору прокатился мячиком многоголосый женский смех, от которого стало жутко. Кантана отошла ещё на пару шагов и скрылась за стеновым выступом. По крайней мере, когда мать откроет дверь, она её не заметит. Можно будет выкроить время на раздумья по поводу плана.

Она прижалась к стене. Шероховатость старых обоев захолодила щёку. Голова опустела. Бесполезно обманывать саму себя. Когда дело касается продумывания планов и принятия решений, Кантана Бессамори круглый ноль! Вот Нери бы справился…

Нери, Нери… Кантана едва не завыла от отчаяния, осознав, что может больше никогда его не увидеть. Стиснув зубы, она проглотила стон негодования. Почтенные Покровители! Как выкинуть этого мальчишку из головы?!

Свет, проникающий сквозь щели в досках, чертил на полу линии. Лучи, преломляясь в воздухе, расходились пятипалым веером. Мысли в голове застоялись и походили на несвежую воду стоячего водоёма. Кантана опомнилась лишь тогда, когда они один за другим начали гаснуть, сливаясь с темнотой.

Кто-то стоял за дверью, в паре шагов впереди. И она точно знала, кто это.

– Здесь никто не пробегал?

Знакомый голос администратора зазвенел в темноте, пропахшей пылью. Казалось, что даже абсолютная чернь перед глазами затряслась. Нери зажал нос ладонью, пытаясь заглушить учащённое дыхание. Он словно вновь оказался один, без поддержки. Венена лежала рядом неподвижно, ничем не выдавая себя. Должно быть, ей часто приходилось прятаться: слишком уж хороша сноровка.

– Пробегал?! – раздался возглас Лачино.

– Нет, – поддержал его один из парней.

– Ну, да, – продолжала речь администратор. – Не замечали ли вы чего-то странного? Может, шорохи, или звуки?

Сейчас. Сейчас она пройдётся вдоль кровати, цокая набойками, подденет ногой покрывало, и… Нери снова затрясся, как последний трус, и ещё крепче вжался в пол. Но тут лёгкое дыхание Венены коснулось плеча, и гнетущее чувство отступило, расслабив мышцы. Нери задержал вдох и затих.

– Ах, да, пробегал, – радостно провозгласил Лачино, и сердце Нери зашлось, как барабан. Но в следующую секунду тревога отпустила. – Крыса. Жирная такая, с мою руку величиной! Надо бы вам их поморить, а то пожрут все припасы.

– А топот, – продолжала администратор допрос. – Может быть, вы слышали топот?

– М-м-м, – Лачино задумался. – Не припомню такого.

Чужие слова тянулись резиной. Казалось, что время растягивается вместе с ними, делая звуки глухими и басовитыми. Нери упёрся лбом в грязный пол, моля судьбу, чтобы преследователи скорее ушли.

– Всё ясно, – отрезала женщина, словно услыхав его мысли. – Пошли.

Дверь снова заскрипела, только на этот раз тошнотворный звук показался самой сладкой мелодией. Некоторое время по коридору глухо стучали шаги, но потом всё стихло.

Нери услышал, как Венена нетерпеливо набирает в грудь воздух, и позволил себе шумно вдохнуть. Пыль защекотала нос. Пришлось стиснуть пальцами переносье, чтобы не чихнуть. Венена прыснула ему в ухо, и он рискнул засмеяться в ответ.

– Вот же… – пробормотала она с долей разочарования.

– Неужели мы живы? – только и смог выговорить Нери.

Даже в темноте глаза Венены казались сумасбродными и блестящими. Запах спиртного уже не раздражал. В конце концов, нотации он всегда успеет почитать.

Приподнявшись на руках, Нери попытался распрямить спину. Голова врезалась в матрац, и Нери невольно прикусил язык.

– Можете вылезать, – Лачино снаружи приподнял краешек покрывала.

Свет клинком резанул по глазам. Пространство снаружи казалось слепящее-белым и неистово чистым. Слёзы побежали по щекам, и Нери торопливо промокнул их манжетой рубашки.